Барашек с площади Вогезов - Страница 41

Мы с ним спали обнявшись. Туа – мое счастье, мой покой, моя радость, моя нежность, мои чувства, моя ярость, мои воспоминания и мои планы. А планы мои были связаны с Незнакомцем с площади Вогезов. Почти тринадцать лет, может больше, а может меньше, Незнакомец занимал в моем сердце первое место среди двуногих. Он был для меня неотразимо соблазнительным, и это несмотря на качество его темно-синего кашемирового пальто, которое он снимал при температуре больше двадцати градусов по Цельсию. По причине весны он надевал на себя разного окраса льняные рубашки марки «Вильбрекен», которые невозможно было рассматривать без связи с очаровательными «бермудами», и могу заявить с почти полной уверенностью, что лучшие модели его рубашек скоро будут демонстрироваться в музеях.

Я часто останавливаюсь перед витринами и мысленно покупаю для того, кого едва знаю, а если точно, не знаю совсем, какие-то вещи. Это началось у меня с того момента, когда я увидела его в льняной рубашке цвета южных морей. Это как в умственной игре, в которой мне не хотелось проигрывать. Что бы вы там ни подумали, на самом деле я считаю, что ни один злой человек не станет носить цветную рубашку из льна. Чтобы одеваться в Париже в вещи, которые годятся для восьмилетнего мальчика, собиравшегося с мамой на пляж тридцать или семьдесят лет назад, чтобы осмеливаться носить кокетливый розовый, или салатный, или даже голубой, чтобы позволить рубашке навыпуск колыхаться на ветру, чтобы не застегивать две верхние пуговицы, обнажая слегка поросшую волосами грудь, – чтобы так одеваться в обществе, которое прикрывает тканями мужчин намного больше, чем женщин (я не детализирую), надо быть очень сентиментальным, тоскующим по детским играм в песочнице. И как мне не восхищаться таким образом мысли? Понимаю, мои антиподы предпочтут охотников, таких, к примеру, как месье Симон, который круглый год носит картонные рубашки цвета хаки, с настолько большими карманами на груди, что в них можно запросто спрятать зайца вместе с ушами.

Благодаря Незнакомцу с площади Вогезов я пережила новый прилив изобретательности. Перед витриной «Вильбрекена» я чувствовала себя чьей-то парой и была готова потерять время, чтобы порадовать человека, которого любила. Модели нового сезона давали мне возможность мысленно подарить Незнакомцу несколько великолепных мгновений. А он… он давал мне шанс любить, и это был отличный подарок с его стороны.

Несколько мгновений счастья посреди дня – это уже много, и надо было думать о тех, у кого нет возможности испытать что-нибудь похожее. С ощущением того, что я люблю, с предчувствием удачи я отправилась в зоомагазин, желая купить домашние тапочки «для больших собак», чтобы копытца Туа меньше вредили мраморным плиткам. Но, увы, моему барашку подошли бы только тапочки из железной сетки – он поедал все, и тапочки съел сразу, как я вытащила их из пакета. Ну разве это не проявление любви с его стороны?

Благодаря Туа я стала острее чувствовать. Незнакомец с площади Вогезов был для меня словно радуга, и это сравнение подчеркивалось тем, что он по-прежнему таскал под мышкой папки из разноцветного картона, прижимая их к льняным рубашкам. Его квадратная спина, развернутые плечи, прямой позвоночник – все было похоже на произведение современного искусства под названием «Человек». Свежий утренний ветерок закручивал прелестные волоски у него на груди, но я не решалась задержать на нем взгляд надолго.

Иногда мне казалось, что и он окидывает меня мимолетным взглядом, но я не хотела строить иллюзий по поводу близости нашего предполагаемого сентиментального союза. Тем не менее я не могла не отметить, что решительно не видела его ни с кем под руку начиная с зимы. Спросить его о том, почему он один, я тем более не могла, рискуя показаться нескромной. Однажды нам довелось оказаться рядом в совершенно интимной ситуации, в булочной, где он покупал клубничный торт «на двоих»… Мой ступор продолжался недолго, поскольку булочница спросила, как поживает его мама, и Незнакомец ответил, что он как раз собирается к ней и что, слава богу, ей стало получше, – таково неумолимое течение обыденной жизни.

Мой Туа, за которым я тщательно ухаживала, вскоре вырос в настоящего мужчину, и зов первого гона сделал его очень напряженным, чтобы не сказать грубым. Я, конечно, могла бы вылизать его особым образом, но этот особый подход предназначался для Незнакомца с площади Вогезов. Когда мы будем вместе, я заставлю его взорваться от радости, какую он еще ни разу не переживал, я уверена в этом. Я буду легко царапать ему живот, а он, утопая в подушках, будет мурлыкать от счастья. Я буду играть с ним так, чтобы он снова почувствовал вкус своего восьмилетнего детства, так подходящий к его разноцветным рубашкам. Он освободится от всех тягот мира и во время своей таинственной работы будет вспоминать наши игры.

Конечно, я отдаю себе отчет в том, что с течением времени на пары обрушивается привычка и отношения черствеют. Но разве это касается только пар? Посмотрите на тех, у кого нет пары, – разве они не черствеют в своих отношениях с другими? Достаточно вспомнить миссис Барт или Наташу Лебрас, да этим грешат многие люди, которых вы хорошо знаете. Но есть и другие примеры, и вы о них тоже знаете. Так что очерстветь – это не неизбежность. Единственная неизбежность – это течение времени, но и здесь есть нюансы. Если говорить о моем открытии, время – превосходная вещь, поскольку оно направляет сердца к свободному одиночеству. Свободному – вы услышали меня? Старость – это восторг, если принять ее и правильно ею распорядиться.